Мовою оригіналу
Достижение задач уголовного производства невозможно без сбора доказательств. Из-за уголовного преследования обвинение может считать необходимым прибегать к таким мерам, как, например, обыск жилья и изъятие имущества, временный доступ к документам и допрос. Таким способом собирают доказательную информацию во всем мире. Но есть одно "но". Актуальной является проблема, что сторона обвинения пренебрегает своим обязательством привести "важные и достаточные" мотивы для проведения обыска или доступа к документам. Следственному судье объясняют, что "детально мотивировать [ходатайство на обыск] в срочных случаях оказывается тяжело", и суд, осознавая то, что должен действовать быстро, широко формулирует определение о проведении обыска и дает обвинению неограниченную свободу действий в определении того, какие документы "представляют интерес" для расследования в уголовном деле. Это приводит к проведению крупного обыска.
Следующая проблема – это способ проведения обыска. У нас есть опыт, когда на пороге жилья или офисных помещений клиента появляются несколько специально обученных полицейских в масках. Клиент, взвесив количество привлеченных полицейских и тот факт, что некоторые из них принадлежат к отряду специального назначения, открыто носят автоматы, и взяв во внимание публичность обыска (то есть все происходит на глазах большого количества посторонних, что, вполне вероятно, может отрицательно повлиять на его собственную репутацию и репутацию его компании), может прийти к выводу, что ему не оставалось ничего иного, как позволить им войти. Со временем изъятые документы и предметы не ограничиваются только теми, которые "представляют интерес" для расследования в уголовном деле.
Во время, когда происходят указанные события, адвокат обязан принять все доступные ему меры к защите законных интересов. Поэтому у него есть основания для заявлений о нарушении одной или нескольких норм Европейской конвенции в процессе проведения следствия, с тех позиций, что, принимая во внимание приведенные обстоятельства, любое согласие, данное клиентом, не была свободным и осознанным, а определение на обыск имело серьезные недостатки.
Адвокат должен выяснить: могла ли сторона обвинения знать исчерпывающий перечень доказательств, которые "представляют интерес" для расследования именно на время обращения к следственному судье с ходатайством о проведении обыска. В частности, об "осведомленности" обвинения может свидетельствовать продолжительность официального расследования деловых операций клиента на момент обыска, или "осведомленность" следует из сути операций клиента. Отсюда вывод, что на время обращения к следственному судье сторона обвинения могла (была обязана) изложить в просительной части ходатайства о проведении обыска предметно, а не в общих формулировках перечень разыскиваемых вещей.
Указанное дает основания предъявить обвинение против представителей обвинения. Сразу можно рассчитывать, что прокурор, который, несомненно, знает о такой ситуации, не будет содействовать в расследовании вопроса с тем, чтобы установить, действительно ли заявитель стал "мишенью акта запугивания", действительно ли была возможность не изымать лишние документы, и т. п. Поэтому на этом этапе адвокат нарабатывает материал о нарушении обвинением статьи 8 Конвенции.
Конечно, адвокат, который знает о принадлежности и допустимости доказательств все или почти все, проверит правильность оформления протоколов следственного действия и приложений к нему и осуществит шаги для исключения таких доказательств из судебного разбирательства.
По материалам: Юрист & Закон. Аналитическое издание
